Специфика региональной культуры: социально-психологический подход

Пименов А.В., канд. социолог. наук, заведующий кафедрой рекламы и связей с общественностью

Кировского филиала Санкт-Петербургского гуманитарного университета профсоюзов

В статье дается социально-психологическое определение культуры. Дано краткое описание социальной идентичности как базового социально-психологического механизма функционирования «внутренних» (психологических) составляющих культуры. На примере результатов качественного исследования показаны особенностей внутри- и межгруппового восприятия представителей региональных культур.

 Культура отдельных территорий сегодня становятся предметом исследований многих областей знания: ведущие философы, социологи, культурологи обращают внимание на необходимость исследования локальных культур и субкультур России. В то же время в науке еще не сложилась концепция региональной культуры как целостного феномена, что обусловлено отсутствием общетеоретических подходов к определению самих понятий «регион» и «региональная культура». Между тем, изучение региональных культур позволяет изучать формирование региональной картины мира, анализировать и проектировать пути развития регионального развития.

Культура  — сложное понятие, отражающее материальные, социальные, поведенческие, институциональные аспекты этого явления. С социально-психологической точки зрения культура – это совокупность установок, верований и поведенческих моделей, разделяемых группой людей, но по-разному каждым индивидом, и передаваемых из поколения в поколение [4]. Данное определение культуры относится к внутреннему содержанию группового и индивидуального сознания, которое, в свою очередь, является результатом разделения группой людей общих культурных ценностей, норм и правил поведения, а так же групповой специфики восприятия и интерпретации социальной реальности.

Изучая культуры с этой точки зрения, мы в первую очередь можем наблюдать различия в поведении представителей разных культур. Эти различия проявляются, прежде всего, в повторяющихся, ритуализированных действиях – повседневных обычаях, традициях, стереотипных формах поведения. В то же время есть ряд феноменов «скрытых» за поведением, и принадлежащих к так называемой «внутренней» культуре: грамматика и фонетика, определяющая особенности речи и диалекты, стили общения, нормы и правила, представления о себе и о других, репертуары и сценарии взаимодействий в различных ситуациях и др. Часто эти психологические проявления культуры не осознаются людьми. Поэтому культуру в психологическом смысле можно определить и как совокупность неосознаваемых положений, стандартных процедур и способов поведения, которые были усвоены в такой  степени, что люди не рассуждают о них [1].

Одним из базовых конструктов, вокруг которого формируется значительное число культурных феноменов, выступает социальная идентичность. В самом общем виде социальную идентичность можно определить как отождествление себя с той или иной социальной группой.  С точки зрения концепции социальной идентичности Г. Тэджфела  под этим термином понимается та часть «Я-концепции» индивида, которая определяется его ценностным и эмоционально насыщенным знанием о принадлежности к некоторой социальной группе [3]. Социальная идентичность является фундаментальной категорией и определяет значительную часть социальных действий людей. Это определяется механизмами её формирования: 1) категоризация  — упорядочивание социального окружения в терминах группировки личностей, способом, который имеет смысл для индивида; 2) социальная идентификация – процесс помещения индивидом себя в ту или иную группу; 3)социальное сравнение – ценностно-насыщенное сопоставление своей и других групп. Социальная идентичность становится основой для формирования представлений о мире людей, его устройстве, движущих силах. Только на основе категоризации, идентификации и сравнения возможно существование культуры, поскольку группа, как её источник и носитель становится группой, наделенной общими характеристиками, лишь благодаря наличию других групп и пониманию различий между группами. Согласно концепции Г. Тэджфела, индивиду свойственно искать позитивные отличия своей группы от всех остальных.  Позитивная оценка своей группы (ингрупповой фаворитизм) является естественным социально-психологическим механизмом, обеспечивающим необходимое личности самоуважение, а на групповом уровне – сохранение культуры и передачу ее последующим поколениям.

Именно благодаря рассмотренным социально-психологичесим механизмам появились эмоционально насыщенные  описания характеров людей, принадлежащих к различным культурам: русский характер, немецкий характер, эстонский характер и т.д. Однако и внутри относительно однородной культуры наблюдаются различия её «внутренних» аспектов. Так, фактически для каждого из регионов РФ есть описания характерологических особенностей его основного населения.  Таковы описания сибирского, южнорусского, вятского характера и др.

Интересным примером изучения особенностей внтури- и межгруппового восприятия представителей региональных культур является исследование  «Социально-экономическая ситуация в Кировской области», проведенное компанией «Башкирова и партнёры» в сентябре 2009 г. Одной из задач исследования было выявление глубинных эмоциональных аспектов, образов, связанных с восприятием жителями г. Кирова и соседних регионов Кировской области как территории проживания со сложившимся социально-культурными особенностями. Для этого использовалась известная проективная методика «персонификация»: респондентам было предложено представить Кировскую область в виде «конкретного» человека. Задание давалось в рамках фокус-групповых интервью[2].

Кировская область глазами её жителей.

В представлениях молодых респондентов (до 35 лет) это:  мужчина 35-45 лет, женат, с детьми, простой, любит общение, имеет среднее или среднее специальное, разнорабочий, возможно безработный в настоящее время, в рабочей одежде, любит выпить, выезжает на природу, болельщик хоккейной команды, живет надеждой на будущее

Люди старшего возраста (старше 40 лет) ассоциируют область с

женщиной, 35-40 лет, скорее всего в разводе, есть дети, скромной, зажатой, уставшей, замотанной, со средним  или средне-специальным образованием, которая вынуждена работать не по специальности и скорее всего работает на 2-х работах. Она «ухоженная в плане лица, но с израненной душой», делает заготовки на зиму.

Кировская область глазами жителей соседних регионов.

Респонденты из г. Сыктывкар: Мужчина, 35-45 лет, женат, дети. Простой, предприимчивый, спокойный, активный, легкий на подъем, образование среднее или среднее специальное, «пролетарий» или «аграрий» — «работяга» (охотник, колхозник, рыбак).

Респонденты из г. Нижний Новогород: Женщина, 35-40 лет, замужем, дети

добрая, справедливая, но строгая, среднее или среднее специальное образование, «кровь с молоком», борется с пьянством мужа; вынуждена иметь собственное хозяйство (огород, сад, скотина), муж 40 и старше; выпивает, подумывает уехать на заработки или бросить жену

Респонденты из г. Пермь: Женщина, после 40 лет,  дети  (1 или 2 ребенка),

добрая, открытая, доверчивая, незаконченное высшее или среднее специальное, продавец (неудачливый), разнорабочая/работа в госструктуре (возможно совмещение работы) – нуждается в деньгах, уставшая, замотавшаяся; в старой одежде – простецкая юбка, кофта.

Как видим, многие из представленных образов ингруппового и аутгруппового восприятия схожи. Во всех описаниях присутствуют исключительно позитивные личностные характеристики (добрая, открытая, простой, любит общение). А также маркеры социально-экономического статуса (разнорабочая/работа в госструктуре, нуждается в деньгах, вынуждена иметь собственное хозяйство и.т.д.). Причем здесь описания респондентов-кировчан и жителей Коми сходятся в заметно  большей мере, чем образы самовосприятия кировчан и жителей Перми и Нижнего Новгорода.

Существенным фактором функционирования внутренней культуры являются механизмы социально-психологической защиты, определяющие уровень адекватности / неадекватности межгруппового восприятия. Степень активности этих механизмов зависит от двух ключевых факторов: культурной дистанции и уровня целостности и самостоятельности группы. Неадекватность ингруппового и аутгруппового восприятия определяется утратой внутренней сбалансированности группы, угрозой позитивной групповой идентификации.

В изучаемых группах культурная дистанция невелика или отсутствует, отсутствует ситуация угрозы позитивной групповой идентификации (репрезентативный количественный опрос, проведенный в рамках указанного исследования,  для большинства опрошенных в Кировской области респондентов характерным является местный патриотизм – «любовь к малой родине», многострадальной, измученной, но богатой и красивой). Нюансы восприятия определяются в большей мере социально-экономической ситуацией регионов, в которых живут респонденты (чем экономически благополучнее регион, тем менее благополучен в экономическом плане обобщенный образ представителя Кировской области).

Тем не менее, даже в ситуации минимальных культурных различий культура действует  как фильтр не только при восприятии вещей, но и при их интерпретации и осмыслении. Люди не могут отделить себя от своей культуры и невольно трактуют поведение других исходя из паттернов, заложенных своей культурой.

Изучение и учет механизмов функционирования «внутренних» (психологических) аспектов культуры необходим при разработке программ развития межрегиональных и международных связей, формирования позитивного имиджа регионов. При этом необходимо говорить о  целостности исследования региональной культуры,  что подразумевает междисциплинарный подход и использование комплексного инструментария. Такие исследовательские программы должны способствовать выбору альтернативы дальнейшего развития, выявлению способов и средств перевода социокультурной ситуации конкретного региона из кризисного в стабильное и динамичное состояние.

1. Лебедева Н. Введение в этническую и кросс-культурную психологию. – М.: «Ключ-С», 1999. – С.24

2. «Социально-экономическая ситуация в Кировской области». Отчет по результатам исследования: Презентация /Башкирова Е.И., «Башкирова и партнёры». — Москва, 2009. – Режим доступа: www.binc.kirov.ru

4. Шихирев П. Современная социальная психология.- М.: ИП РАН, «КСП+», 1999. — С. 260 — 261

3. Matsumoto D. Сulture and Psychology.- N.Y., 1996. – С.65

Пименов А.В., канд. социолог. наук, заведующий кафедрой рекламы и связей с общественностью Кировского филиала Санкт-Петербургского гуманитарного университета профсоюзов